Энциклопедия «Сладкой N«: Доклад Дж. Мантета на L Международной научной конференции Международной ассоциации исторической психологии им. проф. В.И. Старцева — Историко-психологические аспекты распада Советского Союза: Исторические параллели и опыт осмысления. 13 декабря, 2021

Читайте статью «Энциклопедия «Сладкой N»» здесь. Полный текст здесь.

Среди целей культуры – помочь человек пережить такие смены эпох, как распад Советского Союза. С этой точки зрения хочу рассказать о восприятии одной песни, как носителя целительной силы культурной преемственности.

Песню «Сладкая N» написал ленинградский музыкант Михаил «Майк» Науменко, один из первых создателей художественно сильного блюза и рок-музыки в СССР. Науменко принадлежал неофициальной, так называемой «второй культуре». Его песни сначала вынужденно распространялись любительскими средствами, но быстро приобрели популярность и признания, которые с тех пор только растут.

Одна из самых известных песен Науменко — «Сладкая N», появившаяся в 80-м году, заслужила у современников особую оценку, как «энциклопедия жизни» родного города и страны автора. Такое определение подразумевает отсылку к Белинскому, который назвал «Евгения Онегина» «энциклопедией русской жизни». Этим критик создал важное символическое мерило для русской литературы, которое остается действенным до сих пор.

Такие представители второй культуры, как Александр Старцев, Людмила Петрушевская и Борис Гребенщиков назвали «Сладкую N» энциклопедией то русской, то советской, то петербургской жизни, как разные варианты признания. То есть, соглашаются о качестве энциклопедичности, которое мы можем проследить в песне на множестве уровней, и о присутствии жизни по большому счету в песне. Можно сказать, что в песне есть и факты, и чувство жизни, характерного жизненного поиска. Помимо этого, похоже, что нашли основание сравнить короткую, сюжетно незатейливую песню позднего XX века с классическим «романом в стихах» золотого века русской культуры. И выходит, что ощущалось, что в психологическом пространстве песни остается единой русская, советская и петербургская жизнь, и остается петербургской ленинградская жизнь.

Написанная в стиле точного материального и человеческого документа, песня образует хотя бы «рассказ в стихах». Науменко позаботился о том, чтобы пути и мировоззрения персонажей этого рассказа вобрали в себя продуманно подобранные детали, которые увлекательно сообщают о типичной реальности второй культуры: о ее обстановках, настроениях, привычках, личностях, слоях, манерах общения и отношений, о ее кухне и питье, о ее экономической жизни, и прочее.

Действие сюжета песни простое. Главный герой, от лица которого идет повествование, небрежно встает и выходит на улицу, где на мосту он встречает второго персонажа, ранее незнакомого. Они вместе покупают вино, и новый знакомый приводит героя в гости в мансарде. Там развлекаются бегло отмеченные представители богемной среды. И в конце концов герой возвращается домой и как будто находит там спящей женщину, Сладкую N, которая занимала его воображение по ходу песни. Именно от того, как описана каждая из этих сцен, возникает живое, непосредственное представление об альтеративном внутреннем кодексе для человека советской эпохи — и любой эпохи — в стороне от категорий и стремлений официального мира. Эта установка имеет столько же резонанса с наследием классического инакомыслия прежних веков русской культуры, сколько с советским.

Как и культурное движение, которое оно представляет, песня сосредоточена на наблюдениях о собственном мире, на естественных действиях, чувствах и мечтах в своем круге. Именно собственный мир становится средой спонтанного художественного преображения. Герой выходит без конкретных планов, но все равно попадает в приключение. Он номинально не проводит свой день конструктивно, но он естественно и наблюдательно занимается осмыслением среды. И песня раскрывает в его опыте и ориентации целую вселенную, в которую слушатель приглашен и с которой может сродниться.

Отношение слушателей к песне показывает, что для многих буквально каждая ее деталь вдохновенно перекликается с их каждодневностью. То, что поется о том, что точно четыре рубля были потрачены на три бутылки видимо дешевого вина в Советском Союзе в период застоя — никогда не оставляет равнодушным на общем фоне дальнейших финансовых процессов. То, что в мансарде слушают Баха и обсуждают дзен-буддизм и летающие тарельки, тоже радует, как ироническая, правдивая смесь, вряд ли учтенная в официальных тогдашних справочниках.

Музыка помогает проявить метафизическую масштабность, которая лежит за этим бытом, на фоне которого герой остается озабоченным смыслом своей жизни, которая воплощается в образе его музы, Сладкой N. От этой гармонической посвященности сжатая энциклопедичность песни воспринимается, как большая баллада или сага.

Подобно космогонии «Онегина» и другой классики русской литературы, динамика и развитие в пределах такой камерной, интуитивно проведенной жизни, которая описана в «Сладкой N», способны легко воздействовать на слушательское воображение и сейчас. Доскональная память о нормах такой жизни в советское время дает пример для современности. Историческое и сегодняшнее восприятие песни сообщает о том, что задача человека прошлого, настоящего и будщего заключается в том, чтобы найти смысл и счастье там, где он есть, и по возможности поделиться своими находками, придавая им как можно больше энциклопедичности — то есть, художественной оформленности, сориентированной на реальность, которая не зависит от перемен.