(Выступление для конференции Международной ассоциации исторической психологии, Санкт-Петербург, 17 мая, 2021, «Общественная атмосфера накануне войн XIX-XX вв.: Историко-психологические аспекты»)

— Джеймс Мантет, Апраксин Блюз, Мундус Артиум Пресс

Хорошо думать о тех, кто не только предчувcтвовал войны, но и пытался их предотвратить. Один такой миротворец – шотландский джентльмен, политик и филантроп Роберт Монтейт.

Монтейт, один из моих дальних предков, родился в годы наполеоновских войн и формировался на фоне викторианской эпохи. Как переводчик и специалист по русской культуре, я разделяю его интерес к дипломатии и миротворчеству. К этим темам трудно быть безразличным.

В эпоху Монтейта, как и в наше время, мировые державы постоянно конкурировали и подозревали друг друга, что часто выражалось в военных действиях. Монтейт осознал неизбежность бесконечных несправедливых войн при сложившемся порядке вещей, и он искал точку опоры для приостановления таких войн – по возможности, любых.

Как и Лев Толстой, Монтейт считал военное насилие грехом, допустимым лишь в силу определенных условий.

Каков был путь Монтейта? Во-первых, он искал ориентиры для объективной, независимой материальной и духовной оценки войны. Это требовало от него, как это и требуется от нас, выхода из наиболее узких, изменчивых, и часто общепринятых рамок окружающего общества.

В случае Монтейта процесс личного нравственного становления получил значительный толчок, когда он учился в Кембридже и общался с полутайным интеллектуальным кругом «Кембриджские апостолы». В этот же круг входил его пожизненный друг, поэт Теннисон.

Затем Монтейт стал католиком, что значило порвать с фактически государственной, несравненно более молодой англиканской церковью, которая естественно отражала политику Британской империи. В итоге Монтейт стал папским дворянином и командором Мальтийского ордена рыцарей-госпитальеров. Монтейт считается «самым влиятельным и значительным шотландским католическим мирянином XIX века».

Как католический антиимпериалист Монтейт критиковал социальную и военную политику Англии и других держав, и строил коалиции для дела мира и правосудия. Свои взгляды он излагает в трактате «Дискурс о кровопролитии и законах войны». Трактат, который он начал распространять незадолго до конца своей жизни, официально вышел после его смерти в середине предпоследнего десятилетия XIX века.

Монтейт был человеком дела и мысли. Его единственный трактат отражает много десятков лет миротворческой деятельности и изысканий на эту тему. Чувствуется, насколько много значила философская и теологическая эрудиция для убедительной аргументации в его эпоху, в его среде, и для него самого. Впечатляет и неувядающая актуальность конкретных противостояний, которые Монтейт осмысляет. Он осуждает, например, англо-афганские войны «Большой игры» тогдашних империй. И мы знаем, что эта игра продолжается и сейчас.

Монтейт разделял определенные типичные, неоднозначные претензии к тогдашней России, но он не считал, что такие претензии дают повод Англии поступать подло.

Монтейт был готов допустить, что люди участвуют в несправедливых войнах из-за незнания так-называемого «Закона наций». Имелось в виду международное право, основанное на уважении к человеку и к суверенитету отдельных государств. Монтейт считал, что этому закону надо учить всех, что он должен иметь реальный вес, что надо культивировать дипломатию, и что нужны нейтральные внутренние и международные советы для решения вопросов войны и мира.

Он видел в Ватикане потенциальный источник универсального морального авторитета для нового провозглашения Закона наций. Для этого он участвовал в переговорах как с папой римским, так и со множеством церковных, политических и интеллектуальных деятелей, которые должны были думать в свою очередь о сложных контекстах собственных государств, не всегда заинтересованных в ответственности с точки зрения международного права.

Закону наций предстояло получить согласованное провозглашение на международном Первом Ватиканском Соборе в начале 70-ых XIX века. Но там не успели: началась Франко-Немецская война, распался Собор, и сам Ватикан был в очередной раз сильно ущемлен.

Зато Монтейт дописал свой трактат. Идеи, которые он поддерживал, остались живы в преданных кругах. Ватикан продолжал поддерживать международную дипломатию и миротворчество параллельно подобным стремлениям со стороны определенных стран и мировой общественности, вопреки разжиганию многочисленных новых войн за все десятки лет с тех пор.

С установкой Монтейта соглашается и современная конфликтология.

При этом трактат Монтейта прекрасен и как исторический памятник, и как след просвещенной личности. Без надежного просвещения нет устойчивой культуры, и без устойчивой культуры не удержаться от преступных войн.